NoonPost (Египет): что вам известно о вторжении России в сирийскую экономику? - «ЭКОНОМИКА»

Осуществив военное вмешательство, российское руководство предотвратило падение режима Асада и смогло стабилизировать позиции своего союзника, позволив ему восстановить контроль над большей частью территории страны. Оно потратило огромные финансовые средства на непрерывные военные операции, что имело негативное влияние на российскую экономику, уже страдающую от накопившихся проблем, связанных со вспышкой пандемии, падением мировых цен на нефть, а также продолжающимися европейскими и американскими экономическими санкциями в отношении энергетического и торгово-финансового секторов.

Российское присутствие в Сирии является частью более амбициозных региональных и глобальных планов, и поэтому Кремль стремился заполучить важные сирийские экономические объекты. Это не только позволяет укреплять ее военное присутствие, но и взыскать часть средств, ранее предоставленных режиму Асада.

Кроме того, страна стремилась сократить свои потери и компенсировать часть из них, заключая контракты и соглашения с сирийским режимом. Цель Москвы — иметь возможность определять будущее сирийского государства, контролировать процесс принятия решений и превратить его в плацдарм для наращивания экономического влияния и реализации других интересов в регионе.

Захват сирийской экономики

Вероятно, Россия была осведомлена о действиях ряда региональных держав в рамках реализации проектов по транспортировке нефти и газа из региона Ближнего Востока в Европу, где важной частью была Сирия. В случае успеха это могло бы ослабить ее переговорные позиции с европейскими державами, так как экспорт российского газа — это важный рычаг давления в отношениях с ними. Все перечисленное оказало серьезное влияние на шаги Москвы по установлению контроля над сирийской экономикой.

На этом фоне наблюдается рост конкуренции с влиятельными региональными державами, такими как Иран, за контроль над энергетическими и природными ресурсами сирийцев, включая нефтяные и фосфатные месторождения, а также доступ к секторам экономики через инвестиции в проекты в области энергетики, инфраструктуры и послевоенного восстановления в целом. В будущем данная тенденция будет усиливаться.

Россия пытается заполучить сирийские экономические активы, расширяя деятельность своих небольших и крупных компаний, уже увеличивших масштабы присутствия на сирийских рынках за счет заключения долгосрочных контрактов и соглашений с режимом Асада. Последние предоставляют стране возможности контролировать будущее государства и процесс принятия решений.

Частота визитов российских бизнесменов и объем финансовых поступлений в Сирию значительно увеличились после военного вмешательства в 2015 году. Так, в начале 2018 года в стране насчитывалось 80 российских компаний, подписавших инвестиционные соглашения с арабской страной в энергетическом секторе. В первую очередь это касается восстановления и эксплуатации нефтяной и газовой инфраструктуры и объектов, связанных с добычей фосфатов, а также других вопросов, имеющих отношение к аренде и эксплуатации ряда сирийских портов.

Так, в 2018 году Народное собрание ратифицировало контракт, подписанный между российской компанией «Стройтрансгаз» и Главным управлением геологии и минеральных ресурсов касательно инвестиций и добычи фосфатов в месторождении Эш-Шаркия в Пальмире сроком на 50 лет.

Эта же компания подписала соглашение об аренде порта Тартус сроком на 49 лет, что, по-видимому, является шагом по направлению к усилению контроля Москвы и обеспечению свободной разведки газа на сирийском побережье.

Другим российским нефтяным компаниям также было предоставлено право на разведку нефти и газа у сирийского побережья сроком на 25 лет. Ранее Минэнерго России объявило, что несколько национальных компаний начали геологоразведочные работы на месторождениях, а также процесс восстановления нефтяных и газовых месторождений и нефтеперерабатывающих заводов. Кроме того, они ведут работы по техническому обслуживанию и модернизации электростанций, не говоря уже о контроле международных трасс (M4 и M5) с целью получения доходов от транзита.

Особенно ярко экономическое вторжение наблюдается в районах страны, контролируемых российской армией. Речь идет, в частности, о побережье, сельской местности Дамаска, Дейр-эз-Зоре и Ракке на севере и востоке страны. Сюда можно также отнести прямой контроль на некоторых нефтегазовых месторождениях на севере и востоке Сирии после вытеснения проиранских ополченцев. В первую очередь, это месторождения нефти Эль-Саура и Твайнан, расположенные в провинции Ракка, и месторождения Ат-Тайм и Аль-Вард в Дейр-эз-Зоре.

Действия России не ограничиваются нефтегазовым сектором, распространяясь также на туризм, жилищное строительство и торговлю. Согласно статье, опубликованной на сайте Intelligence Online, в 2019 году через компанию STG Logistic Москва заключила соглашение на сумму 90 миллионов долларов о создании туристического комплекса в провинции Тартус, который включает в себя различные туристические, коммерческие и рекреационные объекты.

Кроме всего прочего, российские компании активно инвестируют в различные проекты по выработке электроэнергии, строительству железных дорог, промышленных, сельскохозяйственных, химических и иных предприятий.

Похоже, Москва использует в своих интересах ухудшающееся экономическое положение режима Асада, с одной стороны, и полагается на многостороннее проникновение в государственные институты, с другой. Она консолидирует свое экономическое присутствие и расширяет возможности путем инвестиций в наиболее важные экономические объекты, в то время как сирийские власти идут ей навстречу и используют природные богатства страны для выплаты долгов России и гарантии выживания режима, заключая долгосрочные контракты на невыгодных себе условиях.

Вызовы

Хотя Россия добилась больших успехов в попытке захватить различные сектора сирийской экономики, существует множество препятствий, мешающих ей полностью контролировать сирийский файл. Перечислим их.

Во-первых, это неспособность Москвы убедить международное сообщество начать вкладывать деньги в процесс реконструкции, так как Европейский Союз, Соединенные Штаты и некоторые арабские страны прежде требуют достижения всеобъемлющего политического решения в Сирии. Тем временем Россия придает первостепенное значение данному вопросу, поскольку он может положительно отразиться на позициях режима Асада: возродить его рухнувшую экономику, а также компенсировать часть экономических потерь.

Во-вторых, российским планам мешает соперничество с Ираном за контроль над экономическими объектами, а также проекты в области реконструкции. Таким образом, конфликт интересов между сторонами представляет собой серьезное препятствие для стремления России расширить влияние в сирийским экономическом секторе, и хотя координация и сотрудничество по-прежнему характерны для их взаимодействия в Сирии, количество разногласий продолжает расти. Как заявил вице-президент ирано-сирийской торговой палаты Али Асгар Забардаст, россияне получают больше выгод от сирийской экономики, чем другие страны.

В-третьих, Россию ограничивает комплекс проблем, связанных с ее собственной экономикой.

В-четвертых, в отношении режима Асада действуют экономические санкции, ограничивающие деятельность ряда российских и иностранных компаний по инвестированию в сектора сирийской экономики.

Наконец, мы наблюдаем ухудшение ситуации в области безопасности, что, разумеется, влияет на решение иностранных компаний и инвесторов о выходе на сирийский рынок.

В целом, кажется очевидным, что за годы конфликта Россия смогла добиться определенных успехов на политическом и экономическом уровнях, а также частично достичь желаемых целей путем прямого военного вмешательства на фоне бездействия Америки и других западных государств.

Однако ее усилия по-прежнему в некоторой степени ограничиваются позицией Соединенных Штатов в отношении реконструкции, поскольку они не готовы участвовать в послевоенном восстановлении, пока не будет достигнуто всеобъемлющее политическое урегулирование сирийского конфликта в соответствии с международными резолюциями. Последнего добиться Россия так и не смогла, в связи с чем остается открытым вопрос о возможности достижения консенсуса между Москвой и Вашингтоном, признающего ее роль в Сирии.